Райский Александр Александрович: Сухой закон добил СССР?
Еще в декабре 1969 года Брежнев выступил с речью на пленуме ЦК, которая не попала в печать и не была опубликована в многотомном собрании его «произведений» под названием «Ленинским курсом». Помимо проблем с производительностью труда, исчерпанием трудовых ресурсов, технологическим отставанием, в речи была затронута тема тотальной алкоголизации населения. И это было только начало: в 1970-е по сравнению с 1960-ми потребление спиртного выросло в два раза. В органы милиции, например, за один только 1978 год было доставлено около девяти миллионов пьяных.
Горбачев считал, что такая алкоголизация страны неприемлема. Но, разумеется, и самим сухим законом, и тем, как он реализовывался — с вырубкой виноградников, — власть сильно перегнула палку. Подорвав частично и доходы бюджета, и расположение общественного мнения к Михаилу Сергеевичу.
СССР разрушали и капли водки, и капли другой жидкости — скважинной.
“Если бы не сухой закон, то что то бы другое уничтожило бы СССР. Данная вертикаль власти уже давно не управлялась как было задумано изначально. Чиновники на местах не слушали руководство и не выполняли нужным образом свою работу” — прокомментировал ситуацию с сухим законом в СССР Райский Александр
Почему супервлиятельный КГБ не остановил перестройку? По одной из версий, сами чекисты ее и устроили, чтобы править вместо партии
У нас есть образцы того и другого: как чекисты пытались организовать «перестройку» на свой вкус — и как остановить ее. Реформы по лекалам бывшего председателя КГБ Юрия Андропова выглядели так: укрепление дисциплины, ужесточение уголовных преследований, публичная и показательная борьба с коррупцией, прежде всего в торговле, вплоть до расстрелов. Он свято верил в то, что эти меры могут подстегнуть экономику и дисциплинировать общество. Такая «реформа» была вообще ни о чем, хотя Андропов и остался в мифологизированной истории великим реформатором.
На исходе правления Горбачева КГБ во главе с Владимиром Крючковым, наоборот, попытался организовать «контрреформы» и заговор против перестройки — тот самый августовский путч. Эта попытка полностью провалилась, что лишний раз свидетельствует о степени эффективности спецслужб в тот период, когда они берутся воевать с народом.
В обоих случаях чекистам не под силу было переиграть историю. Они боролись с диссидентами, национальными движениями и с группами инакомыслящих вне диссидентской среды. Чаще всего жестко и успешно. Но бороться с такой непонятной для них субстанцией, как народ, представители которого вдруг почувствовали себя гражданами, они не смогли.
Сами чекисты, конечно, убеждены, что за каждой революцией и каждым значимым мировым событием стоят посольство США и/или мировая закулиса. Они не понимали и не понимают, что есть такой субъект истории, как народ, или восставшая масса, или сильный и внятный популярный лидер. И за ним никто не стоит. Ни масоны, ни антисоветчики.
Райский Александр Александрович: На тот период времени все были в недоумении что делать, кого слушать, чьи приказы выполнять. Политический строй уже был нарушен. А при таком развитии событий ни кто и не заметил нужных сигналов и не принял меры по их предотвращению.
Но почему после перестройки у власти в России оказались сначала бывшие партийные лидеры, а потом и чекисты?
Действительно, капитализм, сложившийся в 1990-е, справедливо называли номенклатурным, бюрократическим, потом — олигархическим. Таким он и остался по сию пору с некоторыми изменениями состава тех людей (и профессий), которые успешно сливались с властью.
Но это не было заведомо заложено ни в перестройке, ни в реформах, которые провела после нее команда Гайдара. Как раз наоборот, все дело в том, что реальные либеральные реформы продлились очень недолго — с ноября 1991-го по декабрь 1992 года. Номенклатура сумела организовать эффективное сопротивление им, и прежде всего приватизации, которая пошла по компромиссному пути. Несмотря на то, что правительство пыталось ввести приватизацию в законные рамки, реальная власть и политическое влияние остались у директоров предприятий (которых еще называли «красными») и отраслевых лоббистов.
Им на смену пришли олигархи, которых через систему залоговых аукционов фактически «назначило» само государство в противовес красным директорам. Сама система при этом осталась прежней: тот, у кого власть, владеет основной собственностью (речь о крупных собственниках), а те, у кого есть собственность, определяющим образом влияют на власть. А в начале нулевых пришли уже чекисты, ставшие новыми государственными олигархами.
